После захвата Гитлером власти в 1933 году наша разведка стала собирать информацию о подготовке Германией реванша за поражение в Первой мировой войне. Кремль располагал тремя основными каналами получения данных: разведывательное управление Красной армии, разведка Военно-морского флота и внешняя разведка Наркомата госбезопасности.
К сожалению, единого органа, где бы обрабатывались и анализировались разведданные, тогда не существовало. А главное, информация (нередко противоречивая) по мере поступления сразу докладывалась лично Сталину и только частично попадала в Генштаб. Его начальник, генерал Г.К. Жуков, не получал, например, важнейших сообщений, которые передавал из Японии Рихард Зорге.
Было неясно, где нацисты нанесут первый удар — на Западе или на Востоке. Германия, Италия, Испания стремились установить контроль над Средиземноморьем, отнять часть колоний у Англии и Франции. Страны Антанты пытались найти компромисс с нацистами, предлагая Гитлеру кредиты и сырье в обмен на гарантии мира.
Принято считать, что подготовку к войне с СССР Гитлер начал в 1940 году. Однако еще 10 февраля 1937 года внешнеполитическая разведка НКВД доложила в Москву о состоявшемся в конце ноября 1936 года совещании в германском военном министерстве, на котором министр фельдмаршал фон Бломберг, начальник Генштаба генерал-полковник Фрич и главнокомандующий ВВС Геринг изложили несколько сценариев этой войны. На совещании германское военное начальство пришло к выводу, что нападать на СССР нельзя до тех пор, пока не будет решен «польский вопрос». В сентябре 1939 года гитлеровцы, оккупировав Польшу, «польский вопрос» решили.
Начало переброски войск
Вслед за Польшей пришел черед Франции. 4 августа 1940 года наша резидентура в Виши, где пребывало коллаборационистское правительство «свободной зоны» во главе с маршалом Петеном, сообщила о начале переброски к советским границам немецких войск, находившихся во Франции. Это было следствием политического решения о нападении на Советский Союз, принятого Гитлером еще 31 июля 1940 года, вскоре после капитуляции Франции. Через четыре с половиной месяца утверждается план «Барбаросса» — конкретная программа войны против нашей страны. Планом предусматривалось направление главных ударов немецких войск, взаимодействие наземных войск, авиации и флота, действия румынских и финских армий на нашем фронте и многое другое.
У нас часто пишут, что Сталин ознакомился с планом «Барбаросса» почти сразу после того, как 18 декабря 1940 года Гитлер его утвердил. Это не так.
План был отпечатан в девяти экземплярах. Три получили командующие видами вооруженных сил, а шесть пролежали в сейфе Гитлера до конца войны. Конкретное содержание плана не было известно ни нам, ни англичанам, которые, кстати, имели своих людей в окружении Гитлера.
«Расценивать как дезинформацию»
Нашей разведке удалось выяснить только ход военных приготовлений Германии. Характер военных операций противника, направление главных ударов — все это оставалось тайной за семью печатями. Не было ясным до конца и то, кто выступит против нас в союзе с Гитлером.
Даже число дивизий, сосредоточенных у наших границ, оценивалось приблизительно. Впрочем, свою главную ударную силу — танковые соединения — Гитлер перебросил к границам СССР буквально за двое суток до вторжения.
Не знали в СССР и даты нападения. В разведдонесениях сообщались разные сроки: 15 апреля, 1-, 15-, 20 мая и 15 июня. Сроки проходили, а война не начиналась. Кстати, Гитлер 38 раз откладывал захват Франции. И когда в Париж поступила информация, что наступление немецких войск начнется 10 мая 1940 года, во французском Генштабе не очень-то в это поверили.
Немцы вообще придавали большое значение дезинформации и в этом деле весьма преуспели. Вот донесение начальника советской внешней разведки генерала Ф.И. Голикова от 20 марта 1941 года: «Сообщения о готовящемся нападении Германии на СССР необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от англичан и даже, может быть, германской разведки». Начальника такого ранга и то удалось ввести в заблуждение!
С конца апреля и до начала июня 1941 года гитлеровцы объясняли концентрацию своих войск у наших границ стремлением оказать давление на СССР, чтобы заставить его присоединиться к оси Рим-Берлин-Токио и вступить в мировую войну на стороне стран оси. Заявлялось, что СССР якобы должен будет в качестве залога передать Германии Украину и Советскую Прибалтику — на тех или иных условиях, а также значительно увеличить поставки сырья. В случае же отказа выполнить эти требования Германия просто оккупирует и Украину, и Прибалтику.
В мае 1941 года в Лондон неожиданно прилетел Рудольф Гесс, второе после Гитлера лицо в нацистской партии, и попытался вести переговоры с англичанами. Гесс предложил забыть старые распри и объединиться в борьбе с большевиками. Однако во главе английского правительства стоял теперь уже не «мюнхенец» Невилл Чемберлен, а Уинстон Черчилль, понимавший, что играть с Гитлером в поддавки крайне опасно. Миссия Гесса провалилась, а сам он оказался в тюрьме. Черчилль делал все возможное, чтобы сохранить Британскую империю, он был готов к военному сотрудничеству с Советским Союзом. Однако Сталин с глубоким недоверием относился к любой информации, к любым действиям со стороны английского кабинета.
Ошибка в расчетах
В апреле-мае 1941 года Сталину неоднократно докладывали, что немецкие войска готовы к переходу нашей границы. Арвид Харнак, один из руководителей немецкой «Красной капеллы», работавшей на нашу разведку, передал, что построение германских войск на границе с СССР повторяет их построение накануне вторжения во Францию.
17 июня 1941 года Арвид Харнак и Харро Шульце-Бользен сообщили: «Военные приготовления Германии к вооруженному нападению на СССР полностью закончены и удара можно ожидать в любое время». Сведения о скорой агрессии поступали из резидентур в Хельсинки, Риме, Виши, Шанхае, Берлине, Женеве, Токио. Но когда и как это реально произойдет, знали только несколько человек в Берлине.
