Страх искажает наше восприятие — и мы и впрямь начинаем видеть пугающие объекты бóльшими, чем они есть на самом деле.
Всякая фобия начинается с простого страха. Как полагают психологи, превращение страха в фобию происходит оттого, что страх искажает восприятие: страшный объект выглядит в наших глазах еще страшнее, и это замкнутый психологический круг, который и приводит к формированию фобии. Исследователи из Университета Огайо (США) решили выяснить подробности этого процесса и в результате получили научное подтверждение пословице «У страха глаза велики».
Поставленный эксперимент нельзя назвать гуманным: 57 человек с боязнью пауков должны были общаться с объектами своей фобии. В течение недели каждому добровольцу организовывали несколько встреч с тарантулами, которые находились в стеклянном ящике без крышки. Между испытуемым и пауком было чуть больше 3,5 м; нужно было пойти к пауку как можно ближе. Затем участников просили погонять пауков по коробке палочкой, сначала довольно длинной, а потом и короткой.
Пауки были разного размера, от 2,5 до 15 см. Добровольцев — если они были в состоянии — просили оценить свой страх по 100-балльной шкале. Нужно было описать симптомы паники, если таковые имелись, и рассказать, как росла тревога по мере приближения к паукам. Но, что самое главное, в конце требовалось, чтобы подопытные оценили величину паука. Нужно было провести вертикальную линию, которая, по мнению участника, соответствовала бы длине тарантула от кончиков задних до кончиков передних лап. Самих пауков люди уже не видели, полагаться приходилось только на память.
Как пишут исследователи в издании Journal of Anxiety Disorders, пауки «увеличивались» в размере. Чем чаще были приступы паники и выше — испытываемая тревога, стресс и прочие психологические показатели (то есть чем сильнее испытуемый боялся), тем крупнее паук выглядел в глазах человека. Ученые полагают, что дело, разумеется, не в пауках: для человека, который боится, к примеру, иголок, инсулиновый шприц тоже может показаться размером с кухонный нож. Тут следует заметить, что до сих пор психологи изучали влияние страха на мысли человека, но не на непосредственное восприятие. То есть человек, которого, скажем, пугают экзамены, будет думать, что он не сдаст, и т. д. Что же до самого восприятия действительности, то сведений о том, как испытуемый видит объект своего страха, не было.
Итак, когда кто-то прибегает с криком, что он видел во-о-от такого паука, собаку, кошку или осу, не следует считать это необоснованным преувеличением: человек вполне мог видеть объект своего страха именно таким, каким он его описал. Другое дело, что в свете рассматриваемой работы становится понятно, почему терапия фобий, которая основана на повторяющемся испытании страхом, далеко не всегда приносит исцеление.
Разумеется, какой-нибудь из арахнофобов, в десятый раз всмотревшись в паука, вполне может рассмеяться тому, какой мелочи он боялся. Но возможен и обратный вариант: из раза в раз показывая человеку с фобией объект его страха, врач может в глазах пациента превратить муху в слона и лишь усугубить состояние больного.
